Не живи уныло, не жалей, что было, не гадай, что будет, береги, что есть (с)
Вид: фик
Автор: zorinanat_15
Герои: Стефан Ламбьель, Вампир
Рейтинг: нет
Жанр: мистика, агнст
От автора. Мои любимые читатели попросили продолжения.
Даниэль не спит. Он утешает Стефана. Тот вскрикивает от своих сновидений, дрожит, как маленький ребёнок, прижимается к своему новому знакомому, доверяет ему во сне так, будто знает его всю жизнь. Что-то их связывает. Что? Даниэль пытается вспомнить. Кажется, что сейчас вспыхнет, проскочит искорка понимания, подскажет, покажет картинку. И.. ничего. читать дальшеОн смотрит на Стефана, пытается навсегда запомнить вмиг ставшими любимыми черты лица, боится предчувствия надвигающейся беды. Молодой человек успокаивается под его нежными прикосновениями, улыбается, как дитя, безмятежно, счастливо, позволяя себя гладить по волосам, спине, легонько касаться капризных губ, которые любят, чтобы их целовали. Тихо распахивается окно. В одну секунду вокруг кровати встают высокие черные тени.
- Мы пришли за тобой, чтобы напомнить тебе, кто ты есть на самом деле.
Он даже не успевает осмыслить сказанные слова, как темные зловещие фигуры подхватывают его и вылетают в распахнутое окно. Черные плащи на них вдруг превращаются в огромные перепончатые крылья. Гигантские летучие мыши проносятся в высоком небе, неся в когтях худое длинное тело. За одно мгновение, со скоростью света, они достигают большого мрачного кладбища с каменными надгробиями на старых могилах. Опускаются, складывая крылья обратно в плащи, и ведут обнаженного прекрасного мужчину к самому большому надгробию. Могильная плита отодвигается, едет сама по земле, открывая длинный подземный ход с нескончаемыми ступенями, ведущими в неизвестную холодную глубину. Едва ноги касаются первой каменной ступеньки, как лестница стремительно падает вниз, в большой серый зал со светящимися гладкими стенами. Свет тусклый, но позволяет разглядеть немноголюдное молчаливое собрание. Все в одинаковых черных плащах, с одинаково светящимися красными углями глазами, и с острыми клыками, по длине которых можно угадать стаж вампира. Он их не боится. К Даниэлю приходит понимание, что он один из них, только почему-то недавно вышел из этого жуткого сообщества.
- Подойди сюда! – слышит он стальной ровный голос. Это явный приказ. Он вглядывается туда, откуда этот приказ прозвучал. На высоком каменном возвышении сидит крепкого телосложения вампир с безумными ледяными глазами. Его тяжелый взгляд парализует, заставляет подчиняться. Даниэль делает несколько шагов вперед, повинуясь указанию.
- На колени!
Ноги подгибаются, острые колени касаются холодного камня, спина сгибается в низком поклоне, показывая своё уважение к правителю вампиров. Покорность и послушание – этому его учили, внушали столетиями, вкладывали в сознание, старались удержать это на века.
- Ты был неосторожен.
Это утверждение. Он отвечает беззвучным согласием. Да, он виноват, он ошибся, он готов понести наказание.
- Но мы можем всё исправить.
Он примет всё, подчинится каждому слову.
- Мы вернем тебя в наш мир. За это ты убьешь юношу. Он не должен находиться среди живых. Это очень опасно. Нужно только твое согласие.
Он уже хочет сказать «да», ни на миг не сомневаясь и не раздумывая. И вдруг яркой вспышкой встает воспоминание - теплые черные глаза с кристальными слезинками, соленые губы и шелковая мягкость темной шевелюры под ладонями. Он помнит, как спал Стефан в его объятиях, как вздрагивал во сне, пугаясь ночных образов, и как потихоньку улыбался, слушая слова утешения и признания. Он шептал ему про любовь, про то, как прекрасно его лицо, обещал, что никогда его не обидит. Чувство вины не покидало его всю ночь. Что это была за вина, он не совсем помнил. А сейчас ему вернули память, и он в полной мере осознал, что могло бы быть, если бы он выполнил решение Совета. Не было бы больше Стефана, искреннего, пылкого, любящего, горящего в своих эмоциях, отдающего всего себя людям. Не было бы чистой детской души, позволяющей себя любить всему миру. Было бы ничего не чувствующее вечное тело с расчетливым холодным разумом. Бездушное. Бессердечное. Сможет ли он сейчас лишить его жизни? Отобрать у мира то доброе и светлое, что дает людям радость и вдохновение, исцеляет потухшие души, наполняя их смыслом, меняя их жизненные пути, желания, амбиции, двигая их вперед. И пусть многие идут дальше уже без этого ребенка, строят свои земные крепкие замки, любят, создают свой мир. Но в этом уютном мире есть место, в котором вспоминают с благодарностью пылкого, искрящегося мальчика, который научил их смотреть на свет другими глазами, научил любить. Сможет ли он поднять руку на этого человека, который за одну ночь стал ему родным и близким, которого он полюбил всем сердцем, без которого ему не жить на земле, не гореть, не страдать в ожидании ответа? Нет. Даже если он никогда не дождется от него ответа. Он хочет его любить без условий, не оглядываясь на жалкие запреты. Ни за какие деньги и обещания вечной жизни он не лишит его возможности дышать. Это не вечная жизнь. Это жалкое существование. Это дни, которые тянутся бесконечно. Это долгая, никогда не заканчивающаяся, смерть. Она тянется через столетия и века, не давая душе покоя и умиротворения.
- Нет, - твердо говорит он, вставая с колен и гордо выпрямляясь.
На него обрушивается внезапная тишина, которая оглушает сильнее, чем любой взрыв. Бывшие братья по крови застывают в немом ужасе, не понимая, что происходит. Только что, впервые за сотни лет избранный высказывает неповиновение.
- Ты отказываешься? – правитель теряется. Такого еще никогда не было. Когда и что он упустил? Где ошибся?
- Отказываюсь.
- Ну, что ж. Думаю, что мы тебя уговорим. – Глаза зловеще вспыхивают, рассыпая горящие искры на каменный пол. Сейчас будет урок для всех. – Принесите плеть!
Даниэль вздрагивает. Он знает, что это такое. Сам не раз пытал смертных, смотрел на розовую пену на их губах, на безумные от боли глаза, на горящие шрамы лопнувшей кожи, на судорожные конвульсии не выдержавших мук людей. Но чем ценна его жизнь? Ничем. Он ничего хорошего не сделал для людей. Так пусть эта жизнь уйдет, дав возможность пылать другой. Он знает, что кроме него никто никогда не сможет даже пальцем коснуться Стефана. Даниэль поднимает глаза и видит перед собой высокого широкоплечего палача с длинной красной плетью в руках. По ней бегают вечные языки пламени.
- Твоё последнее слово. – Слышит он. – «Да» или «нет»?
- Нет. – Он уже не задумывается. Он всё решил. И тут же падает от всепоглощающей сжигающей боли. Чувствует, как лопается кожа, горят мышцы, закипает кровь. Тело отказывается повиноваться. Он плачет алыми слезами, бьется головой о твердый камень. Ничего нет. Ни мыслей, ни мольбы о пощаде, ни голоса. Ничего. Только Боль. Королева мучений и страданий, безумия и ужаса, ада и грешников.
….
Темно. Всё тело – сплошной обожженный кусок мяса. Невозможно пошевелиться. Мокрый холодный пол чуть остужает красную кожу, которая покрыта корочками свернувшейся крови. Почему он жив? Почему смерть не избавила его от дальнейших мучений? Он так звал её, выкрикивал её имя, отдавал душу. Но её не взяли. Оставили плакать от боли, терзающей его и днем, и ночью. Но слез уже нет. Они испарились. Тело иссушено и раздавлено. Он закрывает глаза и проваливается в спасительное забытье. В нем он видит мягкую, милую сердцу, детскую улыбку. Хватается за неё, как за ниточку. Ради неё стоит жить. Смерть пусть подождет. В беспамятстве он шепчет дорогое имя.
- Стефан… Помоги мне.
….
Стефан сидит на кровати, закутавшись в одеяло, и с грустью смотрит на смятую простыню, которая пахнет незнакомцем. Так значит, ему всё приснилось? И руки, что его обнимали, и губы, что шептали про любовь. Даниэль ушел. Ушел странным и непостижимым образом, оставив одежду на полу и закрытой дверь. Только окно открыто. Сырой холодный воздух выстудил комнату, а вместе с ней и сердце. Почему ему кажется, что они встречались раньше? Он так потянулся к нему. Было хорошо и уютно спать в его объятиях. Как будто так было всегда. Это правильно. Так должно быть. Швейцарец встает и закрывает окно. Долго стоит, вглядываясь в утреннее осеннее небо. Оно почти серое, с небольшими бледно-голубыми проблесками. Плачущая тоска захватывает сердце и безжалостно сжимает, выдавливая из него непролитые слезы. Никогда ему еще не было так одиноко. Досада медленно крадется в его мозг. Его бросили? Губы дрожат, глаза становятся мокрыми. Обида, жестокая и злая, охватывает сознание. Его нельзя бросать. Это не честно. Он уже хочет отойти от окна, постараться забыть всё, что произошло минувшей ночью. И вдруг он четко слышит тихий умирающий голос.
- Стефан… Помоги мне.
Это без малейшего сомнения голос Даниэля. Стефан тут же забывает свою детскую обиду. Злость уходит. Его любят и просят о помощи.
- Я иду к тебе. Жди.
Автор: zorinanat_15
Герои: Стефан Ламбьель, Вампир
Рейтинг: нет
Жанр: мистика, агнст
От автора. Мои любимые читатели попросили продолжения.
Даниэль не спит. Он утешает Стефана. Тот вскрикивает от своих сновидений, дрожит, как маленький ребёнок, прижимается к своему новому знакомому, доверяет ему во сне так, будто знает его всю жизнь. Что-то их связывает. Что? Даниэль пытается вспомнить. Кажется, что сейчас вспыхнет, проскочит искорка понимания, подскажет, покажет картинку. И.. ничего. читать дальшеОн смотрит на Стефана, пытается навсегда запомнить вмиг ставшими любимыми черты лица, боится предчувствия надвигающейся беды. Молодой человек успокаивается под его нежными прикосновениями, улыбается, как дитя, безмятежно, счастливо, позволяя себя гладить по волосам, спине, легонько касаться капризных губ, которые любят, чтобы их целовали. Тихо распахивается окно. В одну секунду вокруг кровати встают высокие черные тени.
- Мы пришли за тобой, чтобы напомнить тебе, кто ты есть на самом деле.
Он даже не успевает осмыслить сказанные слова, как темные зловещие фигуры подхватывают его и вылетают в распахнутое окно. Черные плащи на них вдруг превращаются в огромные перепончатые крылья. Гигантские летучие мыши проносятся в высоком небе, неся в когтях худое длинное тело. За одно мгновение, со скоростью света, они достигают большого мрачного кладбища с каменными надгробиями на старых могилах. Опускаются, складывая крылья обратно в плащи, и ведут обнаженного прекрасного мужчину к самому большому надгробию. Могильная плита отодвигается, едет сама по земле, открывая длинный подземный ход с нескончаемыми ступенями, ведущими в неизвестную холодную глубину. Едва ноги касаются первой каменной ступеньки, как лестница стремительно падает вниз, в большой серый зал со светящимися гладкими стенами. Свет тусклый, но позволяет разглядеть немноголюдное молчаливое собрание. Все в одинаковых черных плащах, с одинаково светящимися красными углями глазами, и с острыми клыками, по длине которых можно угадать стаж вампира. Он их не боится. К Даниэлю приходит понимание, что он один из них, только почему-то недавно вышел из этого жуткого сообщества.
- Подойди сюда! – слышит он стальной ровный голос. Это явный приказ. Он вглядывается туда, откуда этот приказ прозвучал. На высоком каменном возвышении сидит крепкого телосложения вампир с безумными ледяными глазами. Его тяжелый взгляд парализует, заставляет подчиняться. Даниэль делает несколько шагов вперед, повинуясь указанию.
- На колени!
Ноги подгибаются, острые колени касаются холодного камня, спина сгибается в низком поклоне, показывая своё уважение к правителю вампиров. Покорность и послушание – этому его учили, внушали столетиями, вкладывали в сознание, старались удержать это на века.
- Ты был неосторожен.
Это утверждение. Он отвечает беззвучным согласием. Да, он виноват, он ошибся, он готов понести наказание.
- Но мы можем всё исправить.
Он примет всё, подчинится каждому слову.
- Мы вернем тебя в наш мир. За это ты убьешь юношу. Он не должен находиться среди живых. Это очень опасно. Нужно только твое согласие.
Он уже хочет сказать «да», ни на миг не сомневаясь и не раздумывая. И вдруг яркой вспышкой встает воспоминание - теплые черные глаза с кристальными слезинками, соленые губы и шелковая мягкость темной шевелюры под ладонями. Он помнит, как спал Стефан в его объятиях, как вздрагивал во сне, пугаясь ночных образов, и как потихоньку улыбался, слушая слова утешения и признания. Он шептал ему про любовь, про то, как прекрасно его лицо, обещал, что никогда его не обидит. Чувство вины не покидало его всю ночь. Что это была за вина, он не совсем помнил. А сейчас ему вернули память, и он в полной мере осознал, что могло бы быть, если бы он выполнил решение Совета. Не было бы больше Стефана, искреннего, пылкого, любящего, горящего в своих эмоциях, отдающего всего себя людям. Не было бы чистой детской души, позволяющей себя любить всему миру. Было бы ничего не чувствующее вечное тело с расчетливым холодным разумом. Бездушное. Бессердечное. Сможет ли он сейчас лишить его жизни? Отобрать у мира то доброе и светлое, что дает людям радость и вдохновение, исцеляет потухшие души, наполняя их смыслом, меняя их жизненные пути, желания, амбиции, двигая их вперед. И пусть многие идут дальше уже без этого ребенка, строят свои земные крепкие замки, любят, создают свой мир. Но в этом уютном мире есть место, в котором вспоминают с благодарностью пылкого, искрящегося мальчика, который научил их смотреть на свет другими глазами, научил любить. Сможет ли он поднять руку на этого человека, который за одну ночь стал ему родным и близким, которого он полюбил всем сердцем, без которого ему не жить на земле, не гореть, не страдать в ожидании ответа? Нет. Даже если он никогда не дождется от него ответа. Он хочет его любить без условий, не оглядываясь на жалкие запреты. Ни за какие деньги и обещания вечной жизни он не лишит его возможности дышать. Это не вечная жизнь. Это жалкое существование. Это дни, которые тянутся бесконечно. Это долгая, никогда не заканчивающаяся, смерть. Она тянется через столетия и века, не давая душе покоя и умиротворения.
- Нет, - твердо говорит он, вставая с колен и гордо выпрямляясь.
На него обрушивается внезапная тишина, которая оглушает сильнее, чем любой взрыв. Бывшие братья по крови застывают в немом ужасе, не понимая, что происходит. Только что, впервые за сотни лет избранный высказывает неповиновение.
- Ты отказываешься? – правитель теряется. Такого еще никогда не было. Когда и что он упустил? Где ошибся?
- Отказываюсь.
- Ну, что ж. Думаю, что мы тебя уговорим. – Глаза зловеще вспыхивают, рассыпая горящие искры на каменный пол. Сейчас будет урок для всех. – Принесите плеть!
Даниэль вздрагивает. Он знает, что это такое. Сам не раз пытал смертных, смотрел на розовую пену на их губах, на безумные от боли глаза, на горящие шрамы лопнувшей кожи, на судорожные конвульсии не выдержавших мук людей. Но чем ценна его жизнь? Ничем. Он ничего хорошего не сделал для людей. Так пусть эта жизнь уйдет, дав возможность пылать другой. Он знает, что кроме него никто никогда не сможет даже пальцем коснуться Стефана. Даниэль поднимает глаза и видит перед собой высокого широкоплечего палача с длинной красной плетью в руках. По ней бегают вечные языки пламени.
- Твоё последнее слово. – Слышит он. – «Да» или «нет»?
- Нет. – Он уже не задумывается. Он всё решил. И тут же падает от всепоглощающей сжигающей боли. Чувствует, как лопается кожа, горят мышцы, закипает кровь. Тело отказывается повиноваться. Он плачет алыми слезами, бьется головой о твердый камень. Ничего нет. Ни мыслей, ни мольбы о пощаде, ни голоса. Ничего. Только Боль. Королева мучений и страданий, безумия и ужаса, ада и грешников.
….
Темно. Всё тело – сплошной обожженный кусок мяса. Невозможно пошевелиться. Мокрый холодный пол чуть остужает красную кожу, которая покрыта корочками свернувшейся крови. Почему он жив? Почему смерть не избавила его от дальнейших мучений? Он так звал её, выкрикивал её имя, отдавал душу. Но её не взяли. Оставили плакать от боли, терзающей его и днем, и ночью. Но слез уже нет. Они испарились. Тело иссушено и раздавлено. Он закрывает глаза и проваливается в спасительное забытье. В нем он видит мягкую, милую сердцу, детскую улыбку. Хватается за неё, как за ниточку. Ради неё стоит жить. Смерть пусть подождет. В беспамятстве он шепчет дорогое имя.
- Стефан… Помоги мне.
….
Стефан сидит на кровати, закутавшись в одеяло, и с грустью смотрит на смятую простыню, которая пахнет незнакомцем. Так значит, ему всё приснилось? И руки, что его обнимали, и губы, что шептали про любовь. Даниэль ушел. Ушел странным и непостижимым образом, оставив одежду на полу и закрытой дверь. Только окно открыто. Сырой холодный воздух выстудил комнату, а вместе с ней и сердце. Почему ему кажется, что они встречались раньше? Он так потянулся к нему. Было хорошо и уютно спать в его объятиях. Как будто так было всегда. Это правильно. Так должно быть. Швейцарец встает и закрывает окно. Долго стоит, вглядываясь в утреннее осеннее небо. Оно почти серое, с небольшими бледно-голубыми проблесками. Плачущая тоска захватывает сердце и безжалостно сжимает, выдавливая из него непролитые слезы. Никогда ему еще не было так одиноко. Досада медленно крадется в его мозг. Его бросили? Губы дрожат, глаза становятся мокрыми. Обида, жестокая и злая, охватывает сознание. Его нельзя бросать. Это не честно. Он уже хочет отойти от окна, постараться забыть всё, что произошло минувшей ночью. И вдруг он четко слышит тихий умирающий голос.
- Стефан… Помоги мне.
Это без малейшего сомнения голос Даниэля. Стефан тут же забывает свою детскую обиду. Злость уходит. Его любят и просят о помощи.
- Я иду к тебе. Жди.
@настроение: ))))
@темы: фанфикшн, фик
-
-
21.10.2011 в 13:37-
-
21.10.2011 в 14:03-
-
21.10.2011 в 16:29-
-
21.10.2011 в 17:08-
-
21.10.2011 в 18:24-
-
21.10.2011 в 19:35-
-
21.10.2011 в 19:38-
-
21.10.2011 в 21:00Никогда не ударяли
-
-
21.10.2011 в 21:19-
-
22.10.2011 в 02:26Ты видела хоть один? И оригинал и нашу версию?
-
-
22.10.2011 в 05:21-
-
22.10.2011 в 08:18-
-
22.10.2011 в 08:52-
-
22.10.2011 в 12:37